Дата публикации: 25.07.1995 Источник: Газета "Завтра" No: 30 (86) |
В государствах Азиатско-тихоокеанского региона в преддверии
XXI века стали планироваться этно-демографические процессы.
Например, Малайзия в своей государственной программе "Перспектива
2020", в качестве национального субъекта называет не малайцев, а
"малайзийскую нацию". Австралия в новом веке тоже собирается
сформировать общенациональную категорию "австралиец". Возникает
вопрос: какой резон странам АТР следовать путем присно памятной
общности "советский народ"?
Оказывается, резон заключается в том, что и "желтые" Корея,
Камбоджа, страны Индокитая, и "белые" Австралия и Новая Зеландия с
тревогой, переходящей в панику, ощущают чудовищное разрастание
громады Китая, рвущейся к ним сквозь любые закрытые границы.
Причем, тактическое разнообразие приемов проникновения в страну
невелико, да и зачем оно? Или одновременно с экономической
экспансией китайского капитала возрастает этнический процент
китайцев, или, наоборот, увеличение китайской диаспоры практически
ведет к повышению доли китайского капитала в стране. Поэтому
запланированные демографические коррективы являются хотя и очень
знаменательной, но только частью программы противостояния мелких
государств АТР глобальной экономической и людской мощи Китая.
Когда в январе 1989 года с целью приручения азиатских
государств США, Австралия, Новая Зеландия создавали АПЕК (Совет
экономического сотрудничества АТР), западные дипломаты поэтически
наименовали этот регион "золотисто-медовым миром", намекая на
слияние и перемешивание "желтой" и "белой" экономики. Но буквально
через год "желтый" мир во главе с Китаем создал свою экономическую
структуру ЕАЕК (Экономическая конференция Восточной Азии), куда
и на порог не допустил "государства белых людей".
Как видим, сегодня в сфере экономики вновь проявилась давняя
доктрина "Азия для азиатов". Но и ЕАЕК также не едина. При
продолжающемся усилении роли АТР в мире в целом, внутри региона
обостряется соперничество за лидерство между "китайцами" и
"некитайцами". "Некитайские" страны очень опасаются поглощения
Восточной Азии не знающим границ экономическим влиянием китайцев.
Это влияние складывается из транснационального взаимодействия
капиталов КНР, "китайских НИС" (т.е., новых индустриальных стран,
к которым относятся Тайвань, Гонконг и Сингапур) и китайской
диаспоры.
Китайский капитал в странах АСЕАН на сегодняшний день
обладает огромной экономической мощью. По имеющимся оценкам,
китайцам, составляющим в Индонезии 3% населения, принадлежит 70%
частного капитала. В Таиланде это соотношение составляет 9% и 80%,
на Филиппинах менее 2% и 50%, в Малайзии 30% и 80%. Местные
экономисты называют его "отечественным иностранным капиталом". Что
касается самой КНР, то она уже 15 лет осуществляет реформу, модель
которой названа "китайской социалистической рыночной экономикой",
и благодаря ей по объему ВНП Китай сейчас занимает третье место в
мире, уступая лишь США и Японии. Лет через 10, предрекают
наблюдатели, взаимодействие объединенного китайского капитала
может привести к созданию огромной экономической сферы,
простирающейся от Пекина до Джакарты.
Материковый Китай уже продумал композицию этого замысла,
определив его как "Стратегию трех треугольников". По этому
сценарию сначала развиваются отношения взаимозависимости в "малом
треугольнике" (КНР Гонког Тайвань), затем укрепляется
сотрудничество в "среднем треугольнике" (КНР НИС АСЕАН) и
затем складывается "большой треугольник" (КНР Япония США).
Ключевыми для анализа динамики экономического роста стран
этого региона являются сегодня слова "сосуществование" и
"соперничество". Подоплекой высочайших темпов роста азиатских НИС,
стран АСЕАН и Китая является энергичное "поклонение
соперничеству". Япония пытается объединить и повести за собой в
качестве регионального лидера все "некитайские" страны, но
поскольку они прекрасно помнят о прежней агрессивной японской
политике и идут за ней с опаской, то японцы больше уповают на
"сосуществование".
Третьей великой страной региона является Россия и она тоже
имеет свои интересы и законное место в АТР. Известно, что на
территории Сибири и Дальнего Востока России сосредоточены 1/2
мировых запасов угля, 1/2 запасов газа и 1/4 нефти, огромные
запасы цветных металлов и древесины. Однако, этот лакомый кусок
требует для его заглатывания огромных инвестиций в развитие
региона, осуществляемых Россией, либо столь же интенсивного
задействования внешних источников, регулируемых российским
руководством. Но чьих? И под какие политические условия? Вопрос
далеко не праздный. Уже понятно, что рыночные модели МВФ вообще не
позволяют развивать Сибирь и Дальний Восток. "Демилитаризация"
Востока России задевает интересы ВПК сильнее, нежели конверсия в
других районах страны. Переутяжеленный индустриальный контур
российского Востока, созданный под модель плановой экономики,
начинает рушиться в условиях дикого рынка. Все это ведет к оттоку
и без того немногочисленного населения этих регионов.
Китай реагирует на комплекс наших дальневосточных проблем с
позиций того же "экономического соперничества". Феномен
интенсивной миграции китайских рабочих в дальневосточную зону
хорошо известен. Здесь уже осело более 2 млн. китайцев,
занимающихся всем: от мелкой торговли до скупки ваучеров. Менее
очевидным, но далеко не безобидным является задействованный Китаем
механизм приватизации российских предприятий. Данные компетентных
источников говорят о том, что приватизация в восточных частях РФ
при участии иностранного капитала идет, в основном, нелегальным
путем, и что при этом наибольшую активность проявляют опять-таки
китайцы. А теперь вспомним, что в китайских стратегических
"треугольниках" России не отведено никакого места. Это ли не знак,
что Китай и страны АТР не видят в России ни соперника, ни партнера
по сосуществованию? И не превратится ли при такой пассивной
позиции Дальний Восток России в один из регионов "золотисто-медового мира"? Говоря жестче в одну из провинций Поднебесной
империи?
|