Как и предполагалось, волны от белорусского референдума пошли по странам СНГ. Правящие элиты суверенных республик должны были как-то отреагировать на беспрецедентный шаг президента Белоруссии, впервые спросившего у своего народа, что тот думает о Беловежье, и получившего ясный и определенный ответ.

Первая реакция от "братской" Украины была получена почти незамедлительно — президент Кучма заявил, что политика неприсоединения, провозглашенная при образовании незалежного Украинского государства, не отвечает национальным интересам Украины. Далее последовали заявления о готовности к более тесным отношениям с НАТО, ужесточение позиции по проблеме Черноморского флота и показное братание с националистическими режимами Латвии и Эстонии, не скрывающими своего отношения к азиатам-русским. За все это Украина удостоилась признания ее "европейским государством" от эстонского президента Л.Мери.

Зачем нужна такая бурная, явно показная реакция? Вспомним 1991 год. На Украине готовились к референдуму о независимости. И вот в СМИ РФ и Украины появляются материалы о возможном военном конфликте с Россией и даже (!) об обмене ядерными ударами. Ясно, что у народов обеих республик возникает недоверие к политике праительства противоположной стороны. В результате на референдуме Кравчук получает необходимый ответ.

Сейчас происходит нечто подобное. Кучма, избранный на лозунгах сближения с Россией и официального двуязычия, отбросивший предвыборные обещания чуть ли не на следующий день, а теперь поставленный перед белорусским прецедентом и испытывающий давление со стороны сторонников сближения наших стран, — стремится изо всех сил накалить двусторонние отношения и посеять народное недоверие к России. Предпринимаются даже попытки начать разоблачение "российских шпионских центров".

Цель ясна: раскрутить "антимоскальскую" националистическую истерию и на этой волне, и, опираясь на протащенный через парламент закон о власти, прийти к авторитарному режиму в республике. Лучшие союзники для Кучмы в этом — именно националисты, готовые на авторитаризм и даже диктатуру, лишь бы не с Россией.

Примечательна и позиция президента Казахстана Назарбаева. Начав еще с лета прошлого года подготовку к упрочению личной власти в республике, он выдвинул идею Евразийского союза, а затем обозначил поддержку введения в республике государственного двуязычия. Создав демократический имидж и заручившись поддержкой русскоязычного населения, он спокойно распустил Верховный Совет и продлил себе полномочия до 2000 года. Почти сразу после этого идея государственного двуязычия была отвергнута, вместо Евразийского стал активно строится Центральноазиатский союз, наметилось сближение с противником реинтеграции Каримовым и с эмиссарами США, появилось стремление изменить уже оговоренные с Россией пути транспортировки казахстанской нефти. Отсутствие Назарбаева на совещании глав государств СНГ в Минске есть и демонстрация того, что данная организация его не слишком интересует, и стремление избежать неудобных вопросов о белорусском прецеденте. Вероятно, СНГ лишилось одного из своих столпов.

Отсутствие в Минске президента Ниязова, после визита в Москву отправишегося на Ближний Восток и представляющего там свою страну как окно между Ираном и Западом, показывает, что и ему не нужна реинтеграция в СНГ. Туркменбаши уже давно (и небезуспешно) интегрируется в Ближневосточный регион.

Похоже, что попытка российской дипломатии использовать механизм СНГ для хотя бы частчной реинтеграции на постсоветском пространстве успеха иметь не может. Более чем скромные, в сравнении с белорусским референдумом, результаты прошедшей минской встречи глав государств СНГ только подтверждают это опасения. СНГ создавался как орган "цивилизованного развода" республик бывшего СССР. Пока у власти в этих республиках остаются элиты, стремившиеся к такому разводу с Россией и инициировавшие его, ни о какой реинтеграции в рамках СНГ речь идти не может — содружество останется лишь слабым, малоэффективным инструментом сглаживания последствий насильственного разделения народов. Гораздо больше для реальной интеграции может дать развитие двусторонних отношений между Россией и заинтересованными государствами СНГ, что очень наглядно подтверждает пример Белоруссии. "Сбрасывать" такие процессы в политически дефектную структуру СНГ, — значит рисковать потерей реальных шансов на интеграцию даже с заинтересованными в ней републиками.