Мы уже говорили о том, что исчезновение биполярной международной системы открыло беспрецедентные возможности для осуществления отдельными странами Юго-Восточной Азии, до этого находившимися в различных блоках и самостоятельной политики не имевшими, более активной политики в мире.

Естественно, что ряд объективных обстоятельств, например, угроза растущей экономической и военно-политической мощи Китая, заставляет страны региона по-прежнему поддерживать конструктивный диалог с США как в экономической, так и военно-политической областях. По-прежнему страны ЮВА смотрят на Японию как на экономическую сверхдержаву и источник огромных инвестиций.

Однако в Юго-Восточной Азии растет недовольство политикой, которую проводят США в регионе. Особенно это недовольство проявилось в связи с азиатским экономическим кризисом, в развязывании которого страны ЮВА обвиняют западных спекулянтов вроде Сороса и в целом мондиалистскую политику МВФ.

Одновременно азиатский кризис во многом оттолкнул страны ЮВА от Японии, которой вменяется в вину неспособность предотвратить дальнейшее развитие финансовой катастрофы. Кроме того, Япония для стран ЮВА до сих пор является жупелом имперской опасности.

На этом фоне блестящие успехи Китая по поднятию своей экономики, его очевидная роль в дальнейшем течении (развязывании или преодолении) азиатского кризиса, а также, что немаловажно, его стремительно растущая военная и политическая мощь заставляют страны региона пересмотреть формат отношений с КНР. Игры, построенные только на антикитаизме, становятся все более опасными.

Потому, хорошо осознавая опасность "китаизации" АТР, страны региона стремятся выстроить конструктивные отношения с Китаем. Не случайно, что почти "на ура" встретили участники осеннего 1998 года саммита АТЭС в Куала-Лумпуре учреждение Китаем Фонда промышленного кооперирования в области науки и технологий. В связи с этим напомним один "перл", который был популярен на азиатских дипломатических тусовках, в самый разгар азиатского кризиса. "Как "инь" и "янь" — суть единства и гармонии Мира, так иена и юань — основа стабильности азиатской экономики". Все понятно?

Но не только экономические трудности заставляют страны региона смотреть в сторону Китая. Мир кардинально изменился после развертывания силами НАТО войны в Югославии. Именно войны, а не просто военной операции, как пытаются представить свои действия в Косове натовские стратеги. Ибо ставка сделана на кардинальный передел мира. В новой стратегии НАТО зафиксировано положение о возможности вести военные действия сразу в нескольких точках земного шара. И очередной точкой таких действий в ближайшее время может стать Индонезия. А дальше?.. Северная Корея?.. Китай?.. Кто следующий?..

Конечно, все это совсем не означает, что страны ЮВА пересматривают свою политику только в пользу Китая. Это было бы слишком упрощенным мнением.

Беспрецедентное обострение борьбы за лидерство между основными игроками в АТР ведет к стремительному изменению соотношения сил в регионе. При этом силовой баланс в АТР сегодня в немалой степени зависит от того, что еще совсем недавно оценивалось как малозначимый фактор — от ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ СТРАН "ВТОРОГО ПОРЯДКА". Причем влияние последних на изменение регионального баланса сил будет возрастать, что обусловливается рядом обстоятельств.

Во-первых, все возрастающей эффективностью "игры на противоречиях" между основными игроками (США и Китаем).

Во-вторых, быстрым экономическим прогрессом, несмотря на кризис, государств ЮВА. В том числе их проникновением в промышленность региональных гигантов (Китай, Японию, Южную Корею), а следовательно, образованием обратной зависимости.

В-третьих, бурным наращиванием военной (в том числе ядерной) мощи.

В-четвертых, стремлением к объединению усилий для совместного отстаивания совпадающих интересов (пример — политика региональной интеграции Малайзии).

Ну а Россия?.. Входит ли данный регион мира в сферу ее национально-государственных интересов? Да, конечно!

В условиях, когда федеральный Центр не располагает финансовыми ресурсами для оказания помощи дальневосточным предприятиям и субсидирования перевозок в центральные регионы России, речь может пойти об экономическом отделении Дальнего Востока и полной переориентации экономики на страны АТР (подробно см. узел "Россия. Угроза распада").

Уже сейчас существование огромной "демографической дыры" в Сибири и на Дальнем Востоке при концентрации в АТР более 40% населения Земли является важнейшим геополитическим и стратегическим фактором, влияющим на развитие и состояние региона. А неразрешенность Россией вопросов по "спорным" территориям со странами АТР еще больше усугубляет ситуацию.

Кроме того, дальнейшее неучастие России в процессах АТР может окончательно лишить ее военно-политического присутствия в этом жизненно важном для России регионе земного шара, которое и так находится на крайне низком уровне.

А потому насущными становятся следующие задачи.

Во-первых, как минимум, не потерять Россию за Уралом — Сибирь и Дальний Восток.

Во-вторых, попытаться хотя бы частично вернуть то, чем обладали, но потеряли с крушением СССР. Прежде всего, конструктивные отношения с бывшими партнерами по Восточному блоку. Например, с Вьетнамом. До сих пор не разрешен российско-вьетнамский спор вокруг российской базы Камрань.

24.10.98. По информации источников во Вьетнаме, Ханой считает, что Москва должна ежегодно платить за аренду базы Камрань 100 млн. долл. или компенсировать эту сумму поставками боевой техники.

В-третьих, в перспективе занять позиции сильного игрока в диалоге с ведущими силами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Насколько важны эти задачи, настолько они и трудновыполнимы. Трудновыполнимость связана прежде всего с тем, что Россия, по сути, добровольно лишила себя роли сильного политического субъекта, способного действительно влиять на мировые процессы. А отсутствие политической воли, политического проекта и крупных амбиций у нынешнего российского руководства не прикроешь нытьем по поводу тяжелой экономической и политической ситуации в России.