— кампания по борьбе
с политэкстремизмом в России.

Уже обозначенная в предыдущих сюжетах провокационная природа темы "русского фашизма" и наличие в России наряду с "красным" антисемитизмом оппозиции, с одной стороны, "белого" антисемитизма части демократического лагеря, — с другой, — все это дает отчасти ответ на вопрос, почему кампанию по борьбе с политэкстремизмом превратили в настоящее "политическое шоу". Рассмотрим его основные этапы. Начало было многообещающим.

21.10.98. Российская пресса сообщила, что московская прокуратура собирается возбудить уголовное дело по факту выступлений на митингах 3 и 4 октября А.Макашова, Э.Лимонова и казачьего атамана М.Филина.

06.11.98. Б.Ельцин выступил с заявлением, в котором с возмущением отозвался об агрессивных высказываниях ряда коммунистических лидеров, касающихся национального вопроса и ограничения прав журналистов. Правительство также резко негативно прореагировало на угрозы от КПРФ в адрес телеведущих.

12.11.98. Министр юстиции Крашенинников заявил, что Макашову от наказания не уйти — Генпрокуратура возбуждает против него уголовное дело.

13.11.98. Прошло совещание представителей силовых ведомств в СБ по проблеме национального экстремизма. Н.Бордюжа заявил, что будет подготовлен пакет законов по контролю за изданиями, митингами и акциями, носящими "национальный оттенок". Путин заявил, что ФСБ будет просить Генпрокуратуру возбудить против Макашова дело по статьям "разжигание межнациональной розни" и "публичные призывы к свержению конституционного строя".

13.11.98. Московская городская прокуратура возбудила против генерала Макашова уголовное дело по статье "публичные призывы к насильственному свержению государственного строя". ФСБ намерена также поставить перед Генпрокуратурой вопрос о просьбе к Госдуме о лишении Макашова депутатской неприкосновенности.

17.11.98. Ю.Скуратов во время встречи руководителей Генпрокуратур двух стран в Германии дал указание начать борьбу с проявлениями политического экстремизма и коррупцией в России.

26.11.98. Министр юстиции П.Крашенинников заявил: 01.12.98 в Госдуму будет представлен проект закона по борьбе с политическим экстремизмом. Выработанные в нем критерии политического экстремизма позволят принимать по отношению к экстремистам адекватные меры, вплоть до запрещения движений и партий.

Начало, как мы видим, было грозным. Но тут начали случаться мелкие казусы, несколько обесценивающие громкие заявления.

01.12.98. На заседании комиссии по борьбе с политэкстремизмом замруководителя администрации Президента Е.Савостьянов предложил дать правовую оценку захвата власти большевиками в 1917 году и антисемитским высказываниям Макашова. Комиссия не поддержала позицию Савостьянова.

Для чего понадобился такой замысловатый "концептуальный коктейль"? Чтобы соединить важный практический вопрос со спекулятивной полуабстрактной для конкретной ситуации темой и затянуть (или замылить) его решение?

07.12.98. В Москве задержан за хранение пистолета (без разрешения) казачий атаман М.Филин (отсидевший в свое время несколько месяцев в тюрьме по подозрению в причастности к убийству В.Листьева). Против него возбуждено уголовное дело по факту призывов к свержению власти вместе с Лимоновым и Макашовым.

14.12.98. В Мосгорпрокуратуре начали создавать специальную группу для расследования дел, связанных с проявлениями фашизма и политэкстремизма. В ее состав войдут следователи по особо важным делам.

16.12.98. Степашин заявил, что выступление Илюхина в Госдуме разжигает национальную рознь. Бордюжа передал Селезневу письмо с изложением позиции Администрации президента по проблеме националистических высказываний, прозвучавших в Думе. Крашенинников предложил руководству КПРФ объяснить, отражают ли подобные заявления позицию партии.

Предложение Минюста скорее всего имело цель заставить коммунистов публично покаяться и, соответственно, несколько снять напряжение вокруг антисемитской кампании. Ибо сразу появилась трактовка, что если КПРФ признает, что В.Илюхин выразил точку зрения всей партии, то будет рассмотрена "возможность применения к ней предусмотренных законом мер — от предупреждения до ликвидации". Но каких мер — при отсутствии закона о политэкстремизме!?

17.12.98. Генпрокуратура начала проверку обстоятельств, связанных с выступлением Илюхина на заседании спецкомиссии по импичменту. Запрошены стенограмма и видеоматериалы СМИ.

23.12.98. Зюганов направил открытое письмо Бордюже и Крашенинникову, в котором дал объяснения по поводу антисемитских высказываний членов партии и признал ошибочность идей Макашова. Одновременно лидер КПРФ потребовал от еврейской общины России "более четко определиться по вопросу об отношении к сионизму". Зюганов констатировал, что в России налицо "сионизация госвласти", в экономике действует "агрессивный сионистский капитал", а "ключевые позиции в ряде отраслей захвачены преимущественно представителями одной национальности".

Причем здесь сионизм — светская идеология построения еврейского государства — и почему еврейская община должна по этому вопросу определяться? Или лидер КПРФ, признавая (во избежание крупных неприятностей) "ошибки своих подопечных", решил оставить за собой последнее слово, заменив его на более "безобидное"? Но, как оказалось впоследствии, этого было вполне достаточно для первого прощения.

29.12.98. Следствие Управления ФСБ прекратило уголовное дело, возбужденное в связи с отдельными заявлениями лидеров общественных движений на митингах 3 и 4 октября в Москве и 7 октября в Самаре. Лингвистическая экспертиза установила, что в выступлениях С.Терехова, Э.Лимонова, В.Анпилова и А.Макашова не звучали призывы к насильственному свержению государственной власти.

Практическая сторона вопроса о борьбе с политэкстремизмом уступила место многочисленным теоретическим изыскам.

05.01.99. Крашенинников утвердил структуру и основные положения Федеральной программы по противодействию политическому и религиозному экстремизму в РФ на 1999—2000 гг. Создана рабочая группа "для содержательного наполнения и последующей реализации программы".

14.01.99. На заседании правительства РФ был одобрен законопроект "О противодействии политическому экстремизму". В законопроекте политический экстремизм определен как "действия, направленные на насильственное свержение государственного строя и разжигание социальной, национальной и религиозной розни". Виновным грозит до 5 лет лишения свободы.

После согласования документа с Верховным судом и Генпрокуратурой он должен быть еще направлен президенту РФ, а затем на рассмотрение в Госдуму. То есть предстоит еще долгий и тернистый путь до практической реализации закона. Но предварительные заключения независимых экспертов уже говорят о том, что в новом законе по-прежнему размыты критерии определения понятий: "разжигание национальной розни", "фашизм", "свержение государственного строя". Так что мы получим в результате (если еще получим)? Опять "размытые критерии", "различную трактовку" реально наказуемых действий и ссылки на "несовершенство нового закона"? Так для чего весь шум вокруг законопроекта? Ради шума?

21.01.99. По результатам оперативного совещания в Генпрокуратуре прокурорам 10 субъектов РФ поручено провести широкомасштабные проверки (с участием спецслужб) с целью изъятия печатной продукции и видеоматериалов, направленных на пропаганду фашизма, возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни. Определены наиболее неблагополучные в этом вопросе регионы.

25.01.99. Федеральная служба России по телевидению и радиовещанию (ФСТР) распространила приказ ее руководителя об усилении противодействия политическому экстремизму в российских электронных СМИ.

24.02.99. Крашенинников заявил, что правовой основы для запрета КПРФ в связи с антисемитскими высказываниями Макашова в настоящее время не существует. "Макашов выступал от собственного имени, а не от имени партии".

"Покаяние" Г.Зюганова, видимо, вполне устроило Минюст. Но Генпрокуратура еще пыталась хоть чем-то завершить "антимакашовскую кампанию".

26.03.99. Скуратов распорядился возбудить уголовное дело против Макашова по статье "разжигание национальной вражды". Скуратов аннулировал решение прокуратуры Ростовской области, отказавшейся возбудить дело против Макашова по факту его антисемитских высказываний в Новочеркасске. Решением Генпрокуратуры дело Макашова было передано для организации расследования прокурору Москвы.

Но фактическое отсутствие законодательно-правовой базы для борьбы с политэкстремизмом делало все расследования по антисемитским заявлениям членов КПРФ совершенно бесперспективными. А что происходило с самой этой базой?

09.04.99. Министерство национальной политики предложило внести на рассмотрение в Госдуму закон о национальном экстремизме.

Лишь через два месяца новый премьер С.Степашин подписал распоряжение о внесении в Госдуму долгожданного законопроекта "О противодействии политическому экстремизму"! Еще два месяца тянули эту "законодательную волынку"! Так у нас хотят бороться с фашизмом и политэкстремизмом? Нет! Скорее всего хотят демонстрировать, как собираются бороться. Что ж, похоже, что времени для такой демонстрации еще предостаточно — Госдума вряд ли успеет рассмотреть законопроект до "летних каникул". А там — выборы. А после, может быть, вообще отпадет необходимость бороться с разного рода экстремистами, которые, избравшись в новую Думу, будут принимать новые нужные им законы?

Что такое борьба с политэкстремизмом в резко поляризованном обществе и элите? Это пресечение выхода за некие политико-идеологические флажки представителей всех, без исключения, элитных групп. Это борьба против всякого рода политических и идеологических провокаций, из какого бы лагеря они ни исходили. То есть, пресекая одну провокацию — антисемитскую кампанию Макашова, нельзя не замечать и другую — своеобразную реабилитацию германского фашизма некоторыми "демократическими СМИ"!

Нежелание власти четко определяться по отношению к политэкстремизму и формам борьбы с ним (а по-другому трудно оценить всю эту "законодательно-правовую волынку") отражает ту борьбу, которая ведется не на уровне избитого лозунга "власть — оппозиция", а в самой постсоветской элите с ее двусмысленным отношением к национальному вопросу.

Отметим, что за рассматриваемый период яркая игра на праворадикальном смысловом поле развивалась и за рубежом, несмотря на более развитую (в плане борьбы с политэкстремизмом) во многих странах Запада законодательно-правовую систему. Впрочем, нашу соседку — Украину — в развитости подобной законодательной базы упрекать трудно.