Аналитический очерк

С.Кургинян. Журнал "Люди и выборы", апрель 1999 года

Мы живем в мире "пост-Рамбуйе и пост-Париж". И не до конца осознаем, что это значит. А это значит очень и очень многое. Прежде всего это значит, что рухнула окончательно вся система международно-правовых норм, которая хотя бы номинально управляла миром последние пятьдесят лет. На самом деле эта система рухнула вместе с "биполярным миром", вместе с крахом СССР. Но казалось, что каким-то образом, по чьему-то "щучьему веленью" и по нашему хотению эта система будет воспроизводиться в новой модификации на уровне "посткоммунистической России".

Те, кто так думал (а это огромная группа, включающая не только Ельцина как политическую фигуру, но и весь немалозначимый, так сказать, "патриотический ельцинизм"), оказались у разбитого корыта. Ибо перед Россией явился в качестве оппонента не некий "антикоммунистический" субъект, по отношению к которому она могла определять себя в посткоммунистическом модусе. Нет, у нее в качестве оппонента явился субъект антироссийский вообще. Оказалось, что идеал нашего западного оппонента и собеседника — это не только "кил комми фор момми" (убей коммуниста, дабы жила твоя мать), но и "хороший русский — это мертвый русский".

И русскими в этой формуле являемся мы все: евреи, армяне, азербайджанцы, грузины, татары, собственно русские. Все — поскольку говорим по-русски, исповедуем те ценности и представления, которые находятся в ядре русской культуры, верим в возможность русской империи как единства и равноправия народов в поле русской идеи и русского языка. Мы все — персоны нон грата. Мы все — то, что надо бомбить с применением технологий "стелс" или без оных. Нам это объяснили в Югославии с двухсотпроцентной доказательностью. Мы поняли и сделали выводы.

Поняли и сделали выводы, наверное, не все. Остались политические идиоты (отвечаю за свою формулировку), которые не поняли и которые в ближайшее время окончательно превратятся в политических бомжей разного калибра и ранга. Мы наблюдали этих проамериканских (и СУЩНОСТНО АНТИАМЕРИКАНСКИХ — почему, объясню ниже) "бомжей" с телеэкранов. Дальше мы будем наблюдать за тем, как эти бомжи окончательно деградируют в новой ситуации. И даже если новой ситуацией станет оккупация НАТО нашей страны, для них это ничего не изменит. Это не сторонники западнического пути России, не русские патриоты на западный лад. Это уже просто сторонники оккупации, просто новый вариант временного оккупационного правительства в полном формате, то есть ничто.

На столе у моих ближайших родственников стояли портреты президента США Франклина Делано Рузвельта и его немецкого консультанта, гениального немецкого писателя и антифашиста Томаса Манна. Сейчас это уже второстепенно. Ибо если раньше президент Клинтон мог быть (использую философски очень значимую сейчас метафору "человека, похожего на", вброшенную в связи с малопристойным эпизодом, касающимся ген-прокурора Скуратова) "человеком, похожим на" Рузвельта, то теперь он в лучшем случае "человек, мало похожий на" того Клинтона, который хотел походить на Рузвельта. И в этом качестве мы его и будем оценивать. Другое дело, кто еще готов оценивать его в этом качестве. Кто еще готов не отбрасывать американский идеал, американскую систему ценностей (а мы не этого хотим), а защищать этот идеал и эту систему ценностей от того, что случилось. Наш великий поэт Лермонтов об убийце Пушкина писал: "Не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал".

Понимает или нет президент Клинтон, на что он поднял руку, — это его дело. Важно, что мы это понимаем. И можем сейчас воспринимать его уже только как провокацию в стиле Рузвельта. И чем больше мы хотим Рузвельта, тем менее готовы аплодировать провокации. Вообще сейчас началась эпоха СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИМИТАЦИЙ. Это эпоха игры, эпоха, когда под сомнение ставят все фундаментальные ценности собственно исторического процесса. Это эпоха, начиненная шоу, подделками и провокациями. Эпоха, которая потом будет названа "эпохой Билла Клинтона".

Нет, не приверженность Клинтона или Тэлботта демократическим ценностям и фигурам типа Чубайса вызывает у меня глубокое сомнение. Мне, напротив, симпатично увязывание определенного курса с идеологически упертыми фигурами, готовыми отстаивать, несмотря ни на что, свои демократические представления. Изначально меня беспокоило другое. И это другое очень ярко проявило себя в сербском катастрофическом эпизоде. Меня беспокоило то, что в приниженном варианте сконцентрировано в известном анекдоте, где одесский шофер спрашивает свою клиентшу: "Мадам, вам об шашечки или ехать?"

"Шашечки" сегодня — это псевдозападный, псевдодемократический путь, при котором есть консенсус демократической России и демократических США. И сколь бы далек от меня лично ни был выбор такого консенсуса, я на данном этапе выступаю за него, ибо понимаю, какой ценой должна быть оплачена езда в другом направлении. Но если речь все равно идет о езде в другом направлении (а другим направлением может быть только направление фашистское), то плевать я хотел на эти "шашечки", на идиотские заявления по поводу дружественности США югославскому народу, на рассуждения о том, как США вместе с Югославией боролись против фашизма.

Ехать США хотят в клинтоновском псевдорузвельтовском (и антирузвельтовском) варианте именно в сторону, противоположную рузвельтовскому союзу антифашистского СССР и антифашистских США. То есть в сторону фашизма. Нам надо в другую сторону, и мы поедем в другую сторону со всеми, кто хочет не имитационных подделок под антифашизм и интернационализм, а действительно недопущения глубокого передела важного для нас (и для нормальных сил в США) ялтинско-потсдамского мира. Клинтон начал этот передел! Клинтон начал "убивать Рузвельта". Пусть за это и платит по полному счету. И расплата близка.

Изначально было ясно, что и Клинтону, и Тэлботту, и другим "шашечки" были важнее, чем "ехать". Но не было ясно, в чем смысл "шашечек". Ибо всегда могло быть сказано, что форма содержательна и отказ от "шашечек" одновременно означает езду совсем в другом направлении. Теперь наступил момент истины. Стало ясно, что "шашечки" нужны для того, чтобы "ехать" в направлении сугубо и стопроцентно антирузвельтовском. Иначе после сегодняшней югославской трагедии трактовать клинтоновскую политику нельзя. Нельзя иначе трактовать линию Олбрайт, линию Тэлботта. И идите вы куда подальше с вашими рассуждениями о том, как далека Олбрайт от Тэлботта и оба они от Клинтона.

Я никогда не был апологетом президента Милошевича, но у меня много друзей в прежней Югославии. Я испытываю личное чувство глубочайшей симпатии и благодарности к сербскому, черногорскому и в целом югославскому народу, ибо, когда началась травля моего театра и всей моей идеологической парадигмы в так называемый перестроечный период, именно югославы приняли мой театр, обласкали нас как никто другой, поддержали наш идеологический авангард. Такое не забывается, как не забывается личная поддержка нас ближайшим окружением жены нынешнего президента Сербии.

Пусть потом судьба сложилась иначе и мы не встречались долгие годы. Но мы помним свои спектакли в Нови-Саде, Суботице, Которе и храним чувства благодарности, человеческой и сущностной близости, которые находятся по ту сторону любых идеологических представлений. Уже тогда я кое-что знал о Милошевиче, его двойственной роли в распаде Югославии, его специфическом сербском национализме. И эта роль, естественно, резонировала с глубокой информацией, которую я получал и от своих знакомых, и от своих родственников по поводу трагической борьбы так называемой Югославской и Великосербской силы, так называемой "Черной" и "Белой руки".

Эта борьба крайне остро заявила о себе в годы Первой мировой войны, когда русский Иван стал заложником непонятных для него параполитических ухищрений черногорских принцесс Станы и Милицы, которые он должен был оплачивать миллионами жизней. Боже избави на патриотический манер а ля рус и а ля православие снова толкать Россию в ловушку хитросплетений древних византийских, венецианских, древнеримских и прочих игр. И если бы речь шла только об этом, я проявлял бы гораздо большую сдержанность в оценках происходящего.

Но речь идет о другом. Речь идет об общедемократической мечте человечества. Именно на это поднял руку президент Клинтон и все, кто его окружает. Они подняли руку на общемировой идеал права, демократии и прогресса. И за это должны быть наказаны.

Совет безопасности ООН — фикция и посмешище. Принцип одного голоса для вето, лежащий в основе решений Совета безопасности, растоптан. Тем самым растоптана ООН. Но и не только. Растоптан Устав НАТО, не допускающий военного вмешательства за пределами территории НАТО и в отсутствие решений ООН. Растоптаны сотни тысяч юридических актов, лежащих под данной макроюридической надстройкой и составляющих основу миропорядка. Растоптан весь ялтинско-потсдамский мир. А значит, мир права вообще.

Кем теперь являются США? Не мировым лидером, выступающим с позиции права и справедливости. Нет, США превращаются в свою противоположность — в мирового пахана, господствующего в мировой гангстерской зоне.

Тогда — что такое наши западники-демократы? Это уже не сторонники того или иного идеала, который можно уважать. Это просто "шестерки" в зоне, которую выстраивает мировой пахан. Мы во всеуслышание должны заявить: нас не устраивает сама логика зоны, сама логика попрания всех правовых норм. Мы не хотим быть в этой зоне ни "шестерками", ни "смотрящими", ни "ворами в законе". Мы хотим одного — чтобы зоны не было. И мы этого добьемся.

Я не объявляю войну американскому народу и американской мечте. Я по-прежнему ценю и всячески поддерживаю Америку Рузвельта. Клинтон бросил ей вызов? Пусть будет проклят. Кто-то поддерживает рузвельтовский идеал? Протянуть ему руку! И более того — пусть речь идет не о Рузвельте, а просто о нормальном понимании той выгоды США, которая вытекает из поддержания правового режима в мире. Нас это тоже устраивает! И потому даже эти люди — сегодня наши прагматические союзники. Генри Киссинджер выступил против агрессии НАТО в Югославии с прагматических позиций? Его идеал — совсем не мой. Но после этого выступления — он ситуационный союзник.

А сегодня слишком многое решается для того, чтобы пренебрегать даже таким союзничеством. Я буду искать и находить союзников везде, в том числе и в США. И это могут быть либо стратегические партнеры в понимании того, как значим биполярный позитивный диалог Россия.США, либо ситуационные союзники, которые хотя бы осознают ценность минимально правового мира. Все другие — это либо политические идиоты, либо сознательные политические враги. Они победят? Мы будем бороться с ними всеми возможными методами вплоть до партизанской войны. Ибо мы знаем, что в этом плане мы боремся не за себя только, а за недопущение хаоса в мире.

Ахматова писала в 1941 году:

"Мы знаем, что ныне лежит на весах,

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет".

Час мужества воистину пробил. В очередной раз. И с очередной надеждой мира на то, что это мужество не покинет Россию. Отстаивая сейчас Югославию, она не Милошевича отстаивает. Она отстаивает себя и мир от фашистской угрозы. И Клинтон с его декоративным антифашизмом стал частью этой фашистской угрозы. Он сам выбрал, кем быть. И он заплатит за это сполна метафизическую и политическую цену.

Я не настолько наивен, чтобы полагать, что президентом США управляет некая мистическая "сербофобия", связанная с отторжением православия в Европе. Это, конечно, имеет место и базируется на мифах о "коварном византизме", "сербско-византийском заговоре" и многом другом. Но происходящим, конечно же, правит прагматика двух типов.

Тип первый.

Американцам нужно, чтобы Европа "горела". Определенным силам в США вдобавок нужен усеченный квазибиполярный мир, в котором США и РФ разойдутся по полюсам. Но главное, конечно, Европа. Консолидация Европы, становление евро создают новую мировую ситуацию. Эту ситуацию надо переломить. Цена отсутствия перелома — до 750 миллиардов долларов и новая депрессия в США. Поэтому американцы "жгут" Европу сознательно.

Но что же европейцы? Разве они этого не понимают? Почему Россия оказалась тет-а-тет с Китаем, имеющим свои фундаментальные сопряжения с США? Почему она здесь оказалась по другую сторону баррикад даже от Франции?

В том-то и дело, что мы столкнулись с неким противоречивым евро-американским консенсусом. В нем и у европейцев есть своя выгода в том, чтобы бомбить Югославию. Эта выгода связана с фундаментальным крушением ялтинско-потсдамского мира, с новой дестабилизацией Европы, с новыми возможностями для той же Германии, вытекающими из этой дестабилизации. Если все европейские и мировые границы "плывут" и если нет международного права — то все позволено.

Помните, у Достоевского: "Если бога нет, то все позволено". А здесь "бог" — это международное право, международная система безопасности. Если ее нет, то все позволено, включая аншлюс Австрии и выход к Средиземному морю через Словению и Хорватию, включая вовлечение в новые орбиты Великой Албании, Северной Италии (Падании), Южной Франции и многое, многое другое. Хаос — это всегда возможность новых структурирований.

"Зер гут. Американцы хотят подорвать еврофинансы? Мы позволим им это сделать, но они заплатят за это нужной нам евродестабилизацией, заплатят растабуированием ими же созданных границ. Они заплатят нашим выходом к южным морям, выходом в Азию через Грецию и Болгарию. Мы восстановим тракт Берлин.Анкара.Багдад. Мы потеряем еврофинансовое доминирование на 2.3 года? Что такое 2.3 года по сравнению с тем сроком, который мы терпели и ждали!? Потерпев еще, мы получим Европу. А еще потерпев, мы поделим Россию с Китаем и янки. Пока поделим".

Сегодня как никогда обнажила себя та циничная подоплека, в рамках которой противопоставлялся евроинтерес интересу США. Может быть, они и противостоят. Но потом — после того, как будет раздавлен пророссийский очаг, и лишь постольку, поскольку они по-разному хотят делить вожделенный труп России. В остальном — трогательное единство.

Тип второй. "Ловля рыбы в мутной воде".

США по Клинтону должны стать единственной империей мира. То есть перестать быть собой. Под ноги новым безумным приоритетам бросается сама идея американской политической нации, национального в высшем смысле этого слова суверенитета вообще. В хаосе хотят построить новый мировой порядок нового мирового гангстера. В хаосе хотят обыграть и европейцев, и Китай, и Россию. Только изменив себе, своему собственному принципу самоидентификации, можно взрастить эту химеру и это безумие. Но это, как мы видим, есть — и это правит пиром во время чумы. Тем пиром, который мы все сейчас наблюдаем.

Что же Россия? Нет никакого доверия нынешней ее политической элите во всех ее модификациях. И это недоверие имеет в своей основе следующий политический (и метафизический) образ. Представьте себе чан с нечистотами. И несколько "арбузов" (то есть миллиардов долларов на нынешнем слэнге) на дне этого чана. И представителя МВФ, который говорит: "Русские парни, ныряйте за арбузами". И "русских парней" разного рода, каждый из которых говорит: "Я готов нырять — но только в водолазном костюме". МВФ отвечает: "А тебе, имяреку, мы не дадим так нырять! Мы Чубайсу дадим! А тебе — только в трусах!" А тот им в ответ: "Нет, ни за что! В трусах — это не патриотично! Только в трусах и майке!" И подобный бредовый диалог намеков сейчас переполняет нашу российскую действительность.

Давайте скажем правду: есть два разных пласта понятий. Первый: независимая политика — либо политика зависимости. Второй: конфронтационная политика — либо мягкая политика. Нам говорят сегодня: независимая политика есть синоним конфронтационной, а зависимая политика — синоним мягкой или лояльной. Ой ли? А что если есть политика "конфронтационной зависимости"? Не ее ли мы сейчас наблюдаем?

Что значит развернуть самолет над Атлантикой? Это ведь не на велосипеде повернуть, катаясь по дачной дорожке в какой-нибудь Ильинке или Жуковке. Или нас всех за лохов считают? Разрешение на поворот самолета надо получить за несколько часов, причем от американцев, которые контролируют атлантические коридоры за тридцатым градусом западной долготы. Это очень сложная процедура, требующая высоких уровней согласования! И, судя по высказываниям санкт-петербургского губернатора Яковлева, эта процедура имела место. Чем она будет оплачена? Это далеко не праздный вопрос.

Мы хотим получить кредиты МВФ и хотим оказывать военную помощь сербам. Из американских кредитов МВФ? Что ж, и такое возможно. Если американцам нужен пожар в Европе, то они вполне могут разрешить нам на их деньги лить бензин в огонь этого пожара. Кто сказал, что американцам сегодня не нужна умеренная квазибиполярная конфронтация с РФ хотя бы на время? Военно-промышленный комплекс США очень этого хочет! При одном условии — чтобы к 2003 году эту конфронтацию убедительно выиграть. Но чем будет оплачен этот выигрыш, какими уровнями мировой нестабильности? И кто реально будет ловить рыбу в мутной воде?

Вице-президент Гор, будущий кандидат от демократической партии США, если Вы не слепец и Вас окружают не провокаторы, всмотритесь в этот политический контур! И все остальные американские политики, тоже всмотритесь в него, ибо еще не поздно.

Если российская политика всерьез хочет давно назревшего стратегического поворота, то главные условия этого поворота очевидны.

Первое. Надо отказаться от кредитов МВФ и Мирового банка. Отказаться от всего, что нестерпимо пахнет деньгами силы, вставшей на путь мирового гангстерства. Иначе эту силу не остановить. Нельзя сопрягать прыжки в бак с нечистотами с патриотическими жестами при выныривании из дерьма. Это смешно, унизительно, несерьезно. А ситуация сегодня — суперсерьезная.

Второе. Надо создать и реализовать новую национальную стратегию. В комплексе всех ее параметров. Отказались от кредитов — что дальше? Дальше мобилизационная экономика. Чисто социалистическая — или на манер капиталистических картелей и синдикатов, которые создавались в России в эпоху Первой мировой войны. Главное — мобилизационный контур экономики. И немедленно! Иначе отказ от кредитов — это жест самоубийцы.

Третье. Нужно работать с общественным мнением страны. С общественной психологией. Либо нынешние СМИ согласятся на это (могу себе такое представить, ибо они подвижны), и тогда надо опираться на них, либо нам нужны другие СМИ. Электронные в первую очередь. Нужны другой язык, другие фундаментальные идеологемы, приводящие к другому, мобилизационному, состоянию общественного сознания. Могут ли сегодняшние "апологеты всевеликого Запада" перейти на другой язык? Но это не вопрос "советов по нравственности"! Это вопрос, где, говоря словами великого поэта, "кончается искусство, и дышит почва и судьба". Тут нет готовых ответов. Чем большая часть готова вписаться в поворот, тем лучше. Но все остальное — вон из общественного сознания и, при необходимости, из страны. Почва и судьба не всепрощением дышат. И это всем очевидно.

Четвертое. Все равно произойдет падение жизненного уровня. Отказ от кредитов — это падение курса доллар/рубль до 1/75, как минимум, если удастся подавить панику. При этом треть нашего населения — за чертой выживания. Допустить мы такое не можем вообще, а в условиях идеологической и политической мобилизации в особенности. Это значит, что нам надо радикально сгладить рельеф социального неравенства и падение уровня жизни должны оплатить богатые. Лучше, чтобы это произошло за счет доброй воли богатых (рузвельтовская модель). Не произойдет так — должно произойти иначе. Но мобилизация не может быть успешной, если в тылу — казино, рысаки и безумные оргии. Это показал опыт неудачной войны 1914.1917 годов. Это показал опыт удачной войны 1941.1945 годов. И это подтвердил опыт позорной чечено-русской войны 1994.1996 годов. Дальше хотим наступать на эти грабли? Что ж, тогда получим по полной программе.

Пятое. Наш бюджет формируется прежде всего из экспортных поступлений. И в условиях мобилизационного бюджета мы просто обязаны вывести все экспортные поступления из сферы "жизненных удовольствий". Хотите иметь независимую страну — отказывайтесь от дешевых джинсов и йогуртов. На повестке дня — насыщение собственного отечественного рынка. Он развален. Его надо заново выстраивать в форсированном порядке. Немедленно! Даже если наша критическая ситуация прогнозируется на 2003 год.

Шестое. Мы не можем только черпать немеряно издержки из ситуации, заданной нам мировыми безумцами. Мы должны черпать из нее и преимущества. Вопрос не в том, воткнем ли мы в Белоруссию два.три десятка (или две.три сотни) труб, начиненных ядерными боеприпасами. Настоящее решение — это когда Белоруссия входит в Россию в качестве целостного федеративного субъекта! И немедленно, в течение нескольких месяцев! Принцип нерушимости границ обвален не нами!

Седьмое. Комично в этой ситуации продолжать членство в Совете безопасности ООН. Либо СБ должен снова заработать, и тогда югославская ситуация невозможна. Либо необходима новая система международного права и международной безопасности. Вспомним, как разваливалась Лига наций после войны в Испании. Сейчас ситуация начинает сдвигаться именно в эту сторону. И надо поступать соответственно.

Восьмое. Мы понимаем, что в ответ на эти меры будут дестабилизировать Россию. Поэтому нельзя повторять националистических ошибок Милошевича. Новая стратегия должна быть стратегией единства и равноправия народов.

Девятое. Нам нужны щели в почти неизбежной международной изоляции. Эти щели получить возможно, и их надо получать любой ценой. Иначе крах реальной мобилизационной модели неизбежен.

Таковы в принципе самые минимальные параметры возможной новой национальной стратегии. Если ее нет, то все сводится к жестам после выпрыгивания из бочки с дерьмом с вожделенными "арбузами" в руках. То есть к фарсу. Еще раз подчеркиваю — конфронтационный фарс в интересах США тоже возможен. Будем в этом смысле бдительными!

И последнее. Сильный жест слабого человека — очень опасен. Но еще опаснее сильный жест очень тупого, хотя и не слабого человека. Этот жест опасен тем, что он "ловленный". И тем, что эта "ловленость" заведомо предполагается и даже планируется.

Парень с греческой фамилией Апокалипсис идет к нам навстречу. С этой встречей, уверяю вас, шутить не приходится. А мы пока все еще шутим. И это лично меня тревожит больше всего.

Развитие событий после завершения "военного" этапа операции НАТО в Югославии — увы — подтверждает самые мрачные наши прогнозы. Раздирание Сербии с созданием в Европе еще одного — косовского — исламского агрессивно-террористического анклава. Развертывание кавказской (вновь радикально-исламской) дестабилизации России. Наращивание тиморской (опять-таки радикально-исламской) дестабилизации Индонезии. И везде — этноконфессиональные взрывы с перекройкой существующих границ! Что это, как не последовательные шаги по демонтажу общемировых опор либерально-демократической парадигмы и ее фундамента — послевоенного ялтинско-потсдамского миропорядка?

И почему начат демонтаж — тоже понятно. После развала СССР в прежней парадигме нельзя ни заново делить мир (а делить очень хочется), ни даже (вспомним мифическую многополярность!) удерживать его в сколь-нибудь устойчивом состоянии.

Передел мира уже начат в Югославии. На очереди, о чем практически открытым текстом сообщают наиболее нетерпеливые апологеты "нового мирового порядка", — постсоветское пространство. Не верящим в это советуем обратить внимание на военный аспект деятельности расширенного блока ГУУАМ, на политические демарши вокруг Приднестровья, на изменение интонаций мировых центров силы в диалоге с республиками Закавказья, Таджикистаном, Казахстаном.

Уместен ли и возможен ли здесь торг России за позиции в будущем "новом мире"? Уместен в любом случае, ибо лишь в таком торге она может что-то отстоять. Но речь должна идти именно о торге, где наша страна — субъект, а не товар, где она способна задавать формат, писать ценники и ставить условия.

Однако даже развитие эпизода с появлением российского десанта в Приштине показывает, что пока речь не о Торге, а о мелкорозничной торговле. Не о стратегических ценах, а о привычной матрице заданностей тактическими, ситуативными, приземленными интересами. И значит, о рабстве у этой тупой, устаревшей, нежизнеспособной даже по меркам "спокойных времен" матрицы.

.